...обречённый на вечную горечь утраты и вечное счастье быть собой (М. и С. Дяченко)
Беспредельно жгучее желание принять у себя дома большую, шумную компанию. Чтобы много песен и света. Чтобы какие-нибудь глупые умственные игры, типа отгадывания персонажей, за общим столом с чаем. Чтобы зачитка каких-нибудь порнофиков вслух. Чтобы веселиться до глубокой ночи, поспать часа 3-4, а потом... а потом всё равно.
Огромное, способное вместить в себя много-много людей, одиночество. Съедает, выедает нутро, лакомится кусочками мозга и остатками нервов. Не собирающееся выесть всё до конца, до смерти - жаждущее оставить себя на потом, и на потом, и так до естественного старения тела...
И полное безвозможное состояние. Глухая тоска и жажда прекращения действия. Окончания акта.
И невыученные рил (который называется у меня в нотах жигой) Лейе и романс какого-то украинского композитора. Абсолютно невыученные, а ведь 9-го их сдавать. А ведь во вторник их предъявлять учительнице.
И вызов родителей на педсовет по вопросу "что делать с пропусками вашей дочери, не исключить ли её, не перевести ли на индивидуальное обучение?" А переводить на индивидуальное нельзя, так как у меня в истории болезни написана куча гипотетических операций, пневмоний и прочего, и увидев это, Дениса спокойно могут отдать под суд за обман государства.
И бесконечная обида родителей на моё хамство и ничегонеделание. Папа с газетами, мама вне поля зрения... обиженные и со мной не разговаривающие, утверждающие, что нельзя кричать на родителей и говорить им то, что думаешь.
Если когда-нибудь, неожиданно, вдруг, мне доведётся воспитывать ребёнка (хотя я уже чётко решила, что даже приёмных заводить не стоит), то все принципы, каким я его научу, будут: "общество - подонки, их нормы - бред, мы - сами по себе, но ты старайся создавать видимость, хорошо?". А не обучение советским, советским, советским принципам... о господи, каково... нет, всё же какого) иметь родителей на 44 и 45 лет старше тебя.
Кажусь себе утонувшим трудным подростком. Именно утонувшим.
Вот пойду и буду звонить. Да, звонить... правда, только паре человек... скорее вообще всего лишь Дарье. И ведь мизерна вероятность, что на меня найдётся время, это традиция. Все всегда чем-то заняты, одна я бездельничаю, в перерывах калякая никому не нужные песни, клепая тем более никому не нужных "высокодизайнерских" доллзов, хамя родителям и так далее по тексту. И мечтаю только об одном - собрать вокруг себя компанию, где все, и я в том числе, будут безмерно дороги друг другу. Компаний нет.
Глупые обвинения в том, что я просто не ищу в реале... как? где? я должна трогать за рукав прохожих и спрашивать, не хотят ли они со мной пообщаться, так, что ли? Самым красивым было предложение Насти (той, которая девушка Дениса) - "а ты пойди в кружок журналистики!"... самым комичным в то же время.
Вот так и живём.
"в армейских ботинках по голому миру, вихры в снежинках, винтовка из тира. в красном плаще, плаще цвета крови изучаешь уже поверженных море. идёшь по льду, наступаешь на трупы и, как в бреду, говоришь сквозь зубы. в чём смысл? стрелять? но стрелять нет смысла. смысла нет умирать, а жизнь как больница. люди в белых халатах, в резиновых перчатках, дать шоколаду они не желают. не сладко. грустно и пусто, как на чёрно-белых военных картинках. жизнь невкусна, и топаешь ты в армейских ботинках."
Огромное, способное вместить в себя много-много людей, одиночество. Съедает, выедает нутро, лакомится кусочками мозга и остатками нервов. Не собирающееся выесть всё до конца, до смерти - жаждущее оставить себя на потом, и на потом, и так до естественного старения тела...
И полное безвозможное состояние. Глухая тоска и жажда прекращения действия. Окончания акта.
И невыученные рил (который называется у меня в нотах жигой) Лейе и романс какого-то украинского композитора. Абсолютно невыученные, а ведь 9-го их сдавать. А ведь во вторник их предъявлять учительнице.
И вызов родителей на педсовет по вопросу "что делать с пропусками вашей дочери, не исключить ли её, не перевести ли на индивидуальное обучение?" А переводить на индивидуальное нельзя, так как у меня в истории болезни написана куча гипотетических операций, пневмоний и прочего, и увидев это, Дениса спокойно могут отдать под суд за обман государства.
И бесконечная обида родителей на моё хамство и ничегонеделание. Папа с газетами, мама вне поля зрения... обиженные и со мной не разговаривающие, утверждающие, что нельзя кричать на родителей и говорить им то, что думаешь.
Если когда-нибудь, неожиданно, вдруг, мне доведётся воспитывать ребёнка (хотя я уже чётко решила, что даже приёмных заводить не стоит), то все принципы, каким я его научу, будут: "общество - подонки, их нормы - бред, мы - сами по себе, но ты старайся создавать видимость, хорошо?". А не обучение советским, советским, советским принципам... о господи, каково... нет, всё же какого) иметь родителей на 44 и 45 лет старше тебя.
Кажусь себе утонувшим трудным подростком. Именно утонувшим.
Вот пойду и буду звонить. Да, звонить... правда, только паре человек... скорее вообще всего лишь Дарье. И ведь мизерна вероятность, что на меня найдётся время, это традиция. Все всегда чем-то заняты, одна я бездельничаю, в перерывах калякая никому не нужные песни, клепая тем более никому не нужных "высокодизайнерских" доллзов, хамя родителям и так далее по тексту. И мечтаю только об одном - собрать вокруг себя компанию, где все, и я в том числе, будут безмерно дороги друг другу. Компаний нет.
Глупые обвинения в том, что я просто не ищу в реале... как? где? я должна трогать за рукав прохожих и спрашивать, не хотят ли они со мной пообщаться, так, что ли? Самым красивым было предложение Насти (той, которая девушка Дениса) - "а ты пойди в кружок журналистики!"... самым комичным в то же время.
Вот так и живём.
"в армейских ботинках по голому миру, вихры в снежинках, винтовка из тира. в красном плаще, плаще цвета крови изучаешь уже поверженных море. идёшь по льду, наступаешь на трупы и, как в бреду, говоришь сквозь зубы. в чём смысл? стрелять? но стрелять нет смысла. смысла нет умирать, а жизнь как больница. люди в белых халатах, в резиновых перчатках, дать шоколаду они не желают. не сладко. грустно и пусто, как на чёрно-белых военных картинках. жизнь невкусна, и топаешь ты в армейских ботинках."