...обречённый на вечную горечь утраты и вечное счастье быть собой (М. и С. Дяченко)
...и они сказали: пить живых - это плохо.
и он ответил: буду пить мертвеца.
а вокруг был военный, безумный, отчаянный грохот
было очень просто не потерять лица.
но закончился бой, а потом ещё один, снова, снова...
а закончился бой - так закончились мертвецы.
а когда со стены последняя упала подкова,
он сказал то, что однажды говорят все отцы:
пить живых - это плохо? но мой-то давно уже мёртвый.
почему бы не выпить при таком-то подходе его?..
на могиле его не смотрит ворон с упрёком,
потому что нету могилы. нет ничего.
если ходит среди людей - пусть заплатит, что я его создал!..
пусть заплатит за то, что ходит, что будто жив!
пусть проливает посмертные свои слёзы,
пусть наслаждается иллюзиями души!
...и они сказали: пить его - тоже плохо.
он ответил: глупо. хочу - и пью.
а вокруг был отчаянный, страшный, болезненный грохот
того, кто вливал в его глотку посмертность свою.
но закончится бой, а потом ещё один, снова, снова...
закончится бой - он закончится. насовсем.
со стены упадёт ещё не одна подкова,
и раскатистым громом пронесутся по небу те,
что сказали когда-то: пить живых - это плохо.
он, наверное, выпьет тогда попросту и их.
пронесётся повсюду посмертного боя грохот,
и, возможно, тогда и закончится этот стих.
а пока что он пьёт, и подкова висит, как плаха.
он коварно смеётся, как делают все отцы:
"я не буду больше так пить, не надо, маленький, плакать..."
вот только такому не верят давно уже мертвецы.
если умер от рук твоих, если в мире зачем-то остался,
может, не для того, чтоб питать тебя сквозь века?!
и опять подступают к горлу длинные пальцы:
может быть, не за тем. мы посмотрим. глоточек пока!..
и он ответил: буду пить мертвеца.
а вокруг был военный, безумный, отчаянный грохот
было очень просто не потерять лица.
но закончился бой, а потом ещё один, снова, снова...
а закончился бой - так закончились мертвецы.
а когда со стены последняя упала подкова,
он сказал то, что однажды говорят все отцы:
пить живых - это плохо? но мой-то давно уже мёртвый.
почему бы не выпить при таком-то подходе его?..
на могиле его не смотрит ворон с упрёком,
потому что нету могилы. нет ничего.
если ходит среди людей - пусть заплатит, что я его создал!..
пусть заплатит за то, что ходит, что будто жив!
пусть проливает посмертные свои слёзы,
пусть наслаждается иллюзиями души!
...и они сказали: пить его - тоже плохо.
он ответил: глупо. хочу - и пью.
а вокруг был отчаянный, страшный, болезненный грохот
того, кто вливал в его глотку посмертность свою.
но закончится бой, а потом ещё один, снова, снова...
закончится бой - он закончится. насовсем.
со стены упадёт ещё не одна подкова,
и раскатистым громом пронесутся по небу те,
что сказали когда-то: пить живых - это плохо.
он, наверное, выпьет тогда попросту и их.
пронесётся повсюду посмертного боя грохот,
и, возможно, тогда и закончится этот стих.
а пока что он пьёт, и подкова висит, как плаха.
он коварно смеётся, как делают все отцы:
"я не буду больше так пить, не надо, маленький, плакать..."
вот только такому не верят давно уже мертвецы.
если умер от рук твоих, если в мире зачем-то остался,
может, не для того, чтоб питать тебя сквозь века?!
и опять подступают к горлу длинные пальцы:
может быть, не за тем. мы посмотрим. глоточек пока!..